Александр Солженицын, принадлежит к фигурам новейшей истории, который всесторонне обсуждался, но за последние годы мгновенно предался забвению. Роль Солженицина в русской литературе второй половины 20 века, его яркая судьба, наконец принадлежность его к малочисленным русским обладателям Нобелевской премиилитературы, - все это последние деятилетий удерживало Солженицина на пике известности и почитаний в достойном ряде отечественных классиков.

Нишу занимаемую Солженицинским образом  на сегодняшний день сложно определить.Так же, для понятия того, какая участь определена для его наследия, следует проанализировать знаменательные процессы в свете последих полутора лет в суровой реальности происходящего. Недавний аналитический опрос СМИ в интернете по поводу фигуры Солженицина, выявили тот факт, что часть общественности просто не воспринимает его в роли  культурного или морального авторитета.

Если  в России даже Толстой не является приемлемой фигурой ввиду его филосовских воззрений христианства и сложных взаимоотношений с духовенства, то образ Солженицинской духовно-политической автобиографии не является и подавно.Тем же, кто чтит Солженицина трудно определится из-за разнообразия его воззрений. Суждения о том для кого его взгляды должны быть своими остается открытым. И дело тут не в смерти писателя-мученника, которая наоборот послужила его канонизации, а скорее всего временную амнезию общества следует рассматривать в свете фундаментальных недавних перемен.

Выход в свет «Солженицинских тетрадей» закрепит за именем статус классика, тем самым стимулируя дискуссию вокруг него и послужит вызовом определенному роду  читателей. Этот фактор явится наиболее интересным, чем просто дань памяти писателю. Уникальность личности Солженицина, его особенность стилистики пожалуй следует отнести к главным целям выпуска «Солженицинских тетрадей», впрочем сам дух времени в публикуемых раритетах автора интересен отнюдь не менее.

Погружаясь в написанное, отчетливо начинаешь понимать, что таких людей на сегодяшний день практически нет, а те немногие кто остался живут в своем мире книжного гетто и по сути не имеют шанса на признание в свете современных норм. «Солженицинские тетради» показывают нам образ автора не только как культурного общественного деятеля, но также как носителя рода уходящей культуры , - эпистолярной, книжной или просто бытовой.

Он имел привычку читать книги с карандашом, делая заметки, затем выписывал мысли, в следствии чего появилась солженицинская «Литературная коллекция», понемногу цитируемая «Новым миром», но опубликовано было не всё. Краткая  рецензия явно неуместна описывая тексты диалогов  Солженицина с Лесковым или  Афстафьевым, можно лишь отметить особую читательскую хватку автора, которая по сравнению схожа более с «машиной времени».

Хочется верить, что творчество Солженицина будет представлено более широко, и  оставалось бы интересным, лишь не только для людей диссидентской культуры той эпохи, ориентироваными на «русское антисоветское зарубежье».